Сeгoдня — дeнь рoждeния фoрвaрдa, кoтoрый в 60-x считaлся oдним из сaмыx тaлaнтливыx в Союзе, который провел несколько замечательных сезонов — но все-таки не стал такой звездой, какой должен был. Сегодня — день рождения Виталия Хмельницкого…

Когда мы определяли лучшие атакующие пары киевского «Динамо» за всю историю, мы, конечно, упомянули о связке Хмельницкий — Бышовец. Два великих индивидуалиста, действуя рядом, не становились коллективистами — но сочетание таких ярких личностей давало игре нечто незабываемое. Впрочем, к тому времени — вторая половина 60-х — Хмельницкий уже научился немножечко играть на партнеров…

Когда в 1962 совсем еще «зеленый» мариупольский футболист появился в составе донецкого «Шахтера», все было гораздо хуже. Главный тренер команды Олег Ошенков, который был инициатором его перехода (правда, с подачи мариупольских тренеров), столкнулся с большой проблемой: этот талант (величина которого была всем очевидна) не замечал никого вокруг. Ошенков видел, что по потенциалу перед ним — звезда, вокруг которой можно попытаться строить «Шахтер» завтрашнего дня. Форвард еще более выдающийся, чем Юрий Ананченко (хотя, казалось бы, куда уж). Но для того, чтобы произвести революцию в «Шахтере», Хмельницкий должен был произвести взрыв в собственных мозгах. Перестать быть «всадником без головы». Над этим тренер и начал работать.

Возможно, «ветер в голове» у Хмельницкого был из-за места, в котором он родился — села Тимашовка Запорожской области. Там совсем рядом — знаменитое Гуляй Поле, столица анархической республики Нестора Махно — человека, не признававшего никакого порядка и насилия над личностью. Хмельницкий, кстати, помнил, откуда появился. Есть даже легенда о том, как это вышло ему боком. Когда перед чемпионатом мира в Англии всех кандидатов (несколько десятков человек) собрали для представления тренерскому совету, все по очереди вставали и однообразно бубнили: «Родился там-то, учился там-то…» Хмельницкому это показалось очень скучным. И он, представляясь, сказал: «Я родился на хуторе Тимошовка, вот — мой дом, вот — Нестор Махно. Больше ничего не помню». Это произвело впечатление. Хмельницкого выделили и запомнили. На чемпионат мира он не поехал.

Возможно, его индивидуализм и свободолюбие стали причиной одного из его футбольных прозвищ — «Чайка». По другой версии, так его назвали за искусство красиво приземляться на газон…

Впрочем, сам Хмельницкий объяснял все иначе, и история выглядела гораздо смешнее: «Во время поездки на финал Кубка страны 62-го года в Москву мы коротали время в поезде за разгадыванием кроссвордов. Слышу вопрос: «Морская птица из 9 букв?» А я возьми и сходу скажи первое, что пришло на ум: «Чайка». А я ведь заикаюсь, поэтому получилось протяжно, как раз 9 букв: ч-ч-ч-ч-чайка».

Ошенков верил в Хмельницкого, хотя, как вспоминал сам Виталий Григорьевич, на тренера оказывали давление авторитетные игроки «Шахтера». Они были против того, чтобы такого молодого, да раннего ставили в состав. Говорили, что пацан слишком много о себе думает. Ошенков этому давлению не поддавался — у него самого авторитет в команде был высок. Впрочем, он умел ладить с игроками и убеждал их в том, что прогресс Хмельницкого обернется пользой для всех. И тем временем занимался со своим протеже, пытаясь вбить в эту буйную голову понятие об игровой дисциплине и командном порядке.

Хмельницкий благодарен Ошенкову — настоящим профессиональным игроком он стал именно под руководством этого тренера. «Я тогда был совершенно «сырой», не мог бить ни правой, ни левой ногой. А вот обвести – хоть полквартала. Здоровья хватало», — вспоминал он. Школа команды высшей лиги сделала свое дело — вскоре от «сырости» не осталось и следа. Именно в Донецке к Хмельницкому пришел его фирменный стиль, со знаменитым «рваным» бегом. Здесь его научили эффектным ударам головой в падении…

Хмельницкого поставили на левый край. До него там играл Валентин Сапронов — живая легенда, крайне уважаемый болельщиками человек. Правда, ему был уже 31 год — по тем футбольным меркам, глубокий старик. Но пару сезонов он мог бы еще поиграть. Приход Хмельницкого ускорил окончание карьеры Сапронова. 1962 стал последним годом донецкого ветерана в большом футболе. И годом дебюта Хмельницкого. И годом первого гола Хмельницкого. Это случилось 7 мая 1963 — Виталий сделал неприличным счет матча с киевским «Динамо» — 3:0. Так столица Украины впервые обратила внимание на этого мариупольского паренька. И через полтора года Виктор Маслов, принявший «Динамо», употребил всю свою харизму, чтобы убедить встреченного в Сочи на отдыхе Хмельницкого сменить прописку.

Виталий должен был чувствовать себя очень уверенно в конце 1964. Сезон он провел прекрасно, особенно его первую часть, когда «Шахтер» несколько туров лидировал. Осенью был включен в список 33 лучших футболистов СССР. Он стал звездой — и должен был играть в звездной команде. «Шахтер» 60-х таким не был.

В Киеве Хмельницкий сменил на левом фланге еще одного великого — Валерия Лобановского. Но ситуация отличалась. Лобановскому все равно было уже не играть. Не вписались они с Масловым друг в друга. И претензий к Хмельницкому Лобановский не имел. Отношений, правда, тоже не завязалось. Так — на уровне «Привет! — Привет!». Правда, и пробыл бывший звездный левый край после этого в «Динамо» недолго — ушел в «Черноморец», а потом в «Шахтер». Маслов создавал новую команду. Хмельницкий ей идеально соответствовал. Лобановский — вообще нет.

В «Динамо» Хмельницкий отыграл 7 сезонов — последние, правда, уже «на подпевках». Забил 54 гола — чуть меньше 8 за сезон. Бывало больше, бывало меньше… Статистика не самая впечатляющая. Но вклад Хмельницкого в тогдашние победы «Динамо» — не только голы. Он заражал партнеров свои характером, своим настроем. Никогда не лежал на газоне, если его сбивали — сразу вскакивал, чтобы продолжить борьбу. Полностью соответствовал идеологии Маслова с его знаменитым: «Зритель платит рубль – будьте добры играть от первой минуты до последней!» Кроме того, Хмельницкий был «королем раздевалки». Его партнер Василий Турянчик говорил о нем: «»Хмель», как Виталика нарекли в команде, был душой команды, весельчак и в тоже время игрок высшей квалификации, боец».

Хмельницкий пережил с «Динамо» превращение в лидера союзного футбола, три чемпионства подряд. Стал игроком сборной и все-таки съездил на чемпионат мира — в 1970. И даже гол там забил, в групповом турнире, в ворота сборной Бельгии. Хмельнцкого знали уже не только в Мариуполе, Донецке, Киеве — но и в Москве, Ленинграде, Тбилиси, Ташкенте. Он научился вписываться в разные схемы и приспосабливаться к разным тренерам. Но все равно, в стиле его оставалась какая-то необузданная лихость. Как будто он никуда и не выезжал за пределы Гуляй Поля…

Обсудить новость можно на страничке terrikon.com в Facebook https://www.facebook.com/terrikon

Федор Ларин, специально для «Террикона»